• О проекте
• Участники
• Материалы
• Стать автором
• Наука и Религия

Геологическая история Земли — одно из популярнейших направлений исследований альтернативной истории. Сегодня мы публикуем статью к.и.н. Ярослава Бутакова, профессионального историка, полемизирующего с официальной версией. Статья опубликована в журнале «Наука и религия» №12 за 2018г.

***

Наука не знает и не может знать всей необъятности мира … Ни одно из открытий, ни один из величайших законов не окончательны.

Иван Ефремов. «Час Быка» (1968)

Почему научная картина мира строится в некоторых своих аспектах по законам мифологического жанра? Научная картина мира в последние столетия сильно потеснила мифологическую. Но потеснила-то она её в массовом сознании, которое принципиально почти не поменялось с древнейших времён. Потому и восприятие науки, и методы, которыми наука оказывает воздействие на умы, нередко сродни мифам.

Подавляющее большинство людей, не являясь специалистами вне своей профессии, судит о науке по доступным им текстам. Любая книга о научных достижениях есть всего лишь «ещё один текст» из миллионов подобных. И ей предлагается верить только на том основании, что она написана «специалистом». 

Но почему следует меньше верить другим текстам? Например, библейским, чья достоверность может быть подтверждена тысячелетним преданием? И почему больше оснований верить специалисту в белом халате, чем «специалисту» в рясе, если, в конечном итоге, и там, и там – вера?

Мифология науки мешает понять многим, что в ней является достоверным знанием, а что – только гипотеза. Человеку требуется целостная картина мира, в которой нет места изъянам. Потому он склонен возводить в догму отдельные спорные утверждения, заявленные как «научные истины». Это всегда мешало и мешает развитию познания. 

Миф испокон веков служит человеку для объяснения происхождения мира, вещей и явлений в нём. Нетрудно заметить, что эти же функции выполняет то, что принято называть научной картиной мира. Физические, геологические и биологические теории пытаются объяснить, почему возникли Вселенная, Земля, жизнь, человек, не прибегая к вмешательству сторонних сил. Это те ключевые вопросы, которые всегда трактовались мифами.

Научная картина мира зародилась в лоне христианской цивилизации. Становясь на место мифологической и религиозной, такая картина должна удовлетворять привычной потребности постхристианского секуляризованного человека в точной хронологии. Датировка всех происходивших процессов и событий – важнейшая функция, которая требуется современным человеком от наук, описывающих природные и социальные процессы в их последовательном, историческом развёртывании. Ей отвечает любая концепция научного естествознания, стремящаяся к признанию. 

Возьмём ли мы научную космологию, геологию, палеонтологию, палеогенетику, палеолингвистику – любая из этих наук стремится точно датировать события, точно также, как история общества. Неважно, что методы измерения возраста дают в них лишь приблизительные результаты. В научно-популярных (а иногда и в научных) работах обычно опускаются указания на пределы возможных погрешностей. 

Популяризаторам науки приходит на помощь потребность массового читателя в раз навсегда точно установленной и чётко изложенной истине. Его утомляют всякие допущения и указания на относительную точность. Человеку нужна абсолютная правда, и научный миф вынужден отвечать этому требованию, иначе человек обратится к другому мифу. А правда должна быть подобна откровению, в том числе в том, что касается точного времени события.

Но коль скоро наука во многом подчиняется законам мифологии, то неудивительно, что отдельные научные концепции начинают играть роль «откровения» или «символа веры» в массовом сознании. Одной из таких, укоренённых уже почти двухвековой научной традицией, является концепция Великого Оледенения, которое должно было происходить ещё на памяти человечества.

***

Думают о полноте и законченности науки обычно догматические умы в математике, но ведь это одно и то же, как если бы историк решил, что история завершена.

Иван Ефремов. «Час Быка»

О Великом Оледенении написаны миллионы научных и научно-популярных работ, оно проиллюстрировано в учебниках. «Ледниковый период» стал всеобщим мемом благодаря диснеевскому мультсериалу. 

Рис. 1. Карта мира в эпоху Великого Оледенения. Традиционное представление

Массовое представление о нём не оставалось неизменным. Раньше считалось, что Великое Оледенение это уже прошедший этап в истории Земли. Но сейчас учёные говорят, что Великое Оледенение продолжается, а нам лишь повезло последние 10 тысяч лет жить в эпоху межледниковья, которое должно смениться новым ледниковым периодом. Былых ледниковых периодов прежде считали 4-6, в настоящее же время их выделяют 17 и даже до 25. И каждый из них, как уверяют, длился десятки тысяч лет. То есть норма для Земли это ледниковый период, а межледниковье, подобное современному, это короткое потепление.

Разумеется, если не случится глобального потепления, которым пугают последние полвека. Но это уже другая история.

Как возникла теория катастрофического оледенения

В начале XIX века научный мир признавал как несомненный факт, что в прошлом имел место Всемирный Потоп, описанный в Библии. Некоторые учёные (как Кювье) считали возможным говорить о трёх или четырёх Потопах, каждый раз неузнаваемо менявших мир и его обитателей. Геологи писали толстые книги о Потопе и его следах на поверхности Земли. Эти следы – флювиальные отложения – были во множестве найдены повсеместно.

В 1837 году швейцарский учёный Луи Агассиз, специалист по ископаемым рыбам, во время своих экскурсий по холмам Юры обратил внимание на характерную штриховку горных пород – такую же, какую он встречал выше в Альпах, у края ледников. Вскоре на заседании научного общества в Невшателе он сделал доклад, в котором пытался аргументировать, что когда-то ледники покрывали все Альпы, спускаясь до их подножия и доходя даже до Средиземного моря. Агассиз предположил, что вся Земля в прошлом пережила ледниковый период.

Рис. 2. Луи Агассиз (1807-1873)

Как любая новая идея, гипотеза Агассиза была встречена в штыки. Сам Агассиз не был геологом. Следовательно, ему надо было привлечь к себе в союзники авторитетных геологов. И такие скоро нашлись в Англии. В 1840 году в поддержку новой ледниковой гипотезы выступили два научных светила первой величины и одновременно два оппонента друг другу – Уильям Бакленд и Чарльз Лайель.

Бакленд прославился монументальной монографией «Следы Потопа». А Лайель – основанием теории актуализма. Лайель отрицал катастрофы в прошлом, в том числе и Потоп. Он считал, что все изменения лика Земли должны объясняться факторами, действующими в природе сейчас. Парадоксальным образом, гипотеза Великого Оледенения примирила обоих оппонентов. С одной стороны, Великое Оледенение это катастрофа, не меньшая, чем Всемирный Потоп, коль скоро оно Великое. С другой – оно не привлекает объяснений, выходящих за рамки наблюдаемых явлений, не выдумывает «дополнительных сущностей». Ледники есть и ныне, а тут они когда-то были намного больше, только и всего.

Мировой авторитет двух крупнейших специалистов в геологии надолго утвердил в науке теорию Великого Оледенения. Как и множество других господствующих теорий, Великое Оледенение подаётся уже не как теория, а как научно доказанный факт. 

Не посягая на то, что лежит вне рамок его компетенции, автор, в то же время, как историк, не считает возможным рассматривать обстоятельства возникновения и утверждения любой научной теории вне конкретного исторического контекста. 

Англия в начале XIX века была страной бурно, но эволюционно развивающегося капитализма. Революция там осталась далеко в прошлом. Поэтому и в науке предпочтение оказывалось концепциям, утверждающим идею эволюции и отрицающим катастрофы. Таковую в биологии в 1859 году предложил Чарльз Дарвин, а в геологии – его тёзка Лайель ещё четвертью века ранее. Первую теорию эволюции органического мира создал ещё за полвека до Дарвина француз Жан-Батист Ламарк, но во Франции, сотрясаемой революционными бурями, такая теория вряд ли могла тогда прижиться. А после низвержения Бонапарта у Франции вообще не было шансов сделаться законодательницей научных мод в мире. Иное дело – Англия, Британская империя, победительница того же Бонапарта, сильнейшая экономическая держава. В мире середины XIX века она занимала такое же место, как США в мире конца ХХ столетия. 

Итак, после выступления двух авторитетнейших английских учёных в пользу гипотезы Великого Оледенения геологи всего мира, раньше даже не подозревавшие о ледниковых отложениях, дружно стали создавать новую научную парадигму, трактуя в духе модной теории любые непонятные геологические образования.

Они явно переусердствовали. Агассиз, побывав в Южной Америке, умудрился найти ледниковые отложения даже в долине Амазонки, и стал утверждать, что когда-то (но в недалёком геологическом прошлом) ледник покрывал весь этот материк вплоть до экватора. А в России Пётр Кропоткин обнаружил следы покровного оледенения всей Сибири и Центральной Азии. Впоследствии учёные сочли эти их выводы ошибочными.

Но странно, что, признав неверной трактовку фактического материала создателями ледниковой теории, наука оставила в неприкосновенности саму эту теорию, созданную теми же людьми на основе, вероятно, столь же неверной трактовки. Она всего лишь несколько сузила пространственные рамки Великого Оледенения, но на него самоё не посягнула.

Как возникла теория циклических оледенений

Древние разрушенные морёны, отмечавшие границы ледниковых покровов, в одном и том же регионе встречались в разных местах. Это натолкнуло ещё Агассиза на мысль о том, что ледниковых периодов было по меньшей мере два. Потом стали выделять четыре ледниковых периода внутри Великого Оледенения, а потом и ещё больше. 

Понятно, встал вопрос о причинах этих периодических наступлений и отступлений ледников, ледниковых циклов. Какой механизм заставляет ледники в одни моменты времени повсеместно расти, а в другие – разрушаться? Ясно, что раз мы говорим о Великом Оледенении как эпохе всемирной геологической истории, то этот механизм должен быть глобальным. Естественно было обратиться за его объяснением к астрономическим факторам.

Сейчас непререкаемым авторитетом пользуется гипотеза югославского учёного Милутина Миланковича о комплексном влиянии многовековых циклических изменений параметров орбиты Земли на климат. Земля с периодичностью раз в 22 тысячи лет меняет направление своей оси в пространстве. Если сейчас на её перигелий (ближайшее расстояние к Солнцу) приходится лето в Южном полушарии и зима в Северном, то через 11 тысяч лет будет наоборот. Продолжительность сезонов различается в зависимости от скорости прохождения Земли по орбите – вблизи перигелия сезоны короче. Ну, а Северное и Южное полушария различаются по степени поглощения солнечного тепла, ибо в одном площадь морей всего в полтора раза больше площади суши, а в другом – вчетверо больше.

Далее, через каждые 41 тысячу лет изменяется наклон земного экватора к плоскости орбиты от 22 до 25 градусов (сейчас этот показатель промежуточный – 23,5 градуса). Соответственно, тропики и полярные круги смещаются на земной поверхности. Наконец, через каждые 93 тысячи лет орбита Земли меняется от почти круговой (эксцентриситет 0,01) до наиболее вытянутой (эксцентриситет 0,06; сейчас – 0,02).

Разные сочетания этих условий варьируют поступление солнечного тепла (инсоляцию) приполярных широт в критические для накопления снежного покрова сезоны. 

Рис. 3. Милутин Миланкович (1879-1958)

Во всём этом есть одно большое «но». Абсолютно ни из чего не следует, что столь незначительные изменения условий инсоляции должны оказывать столь кардинальное влияние на климат Земли, чтобы приводить к глобальному бурному росту ледниковых покровов, а затем к столь же быстрому и глобальному их разрушению! Эта связь остаётся постулированной, но совершенно не доказанной.

Скажем проще. Климат действительно меняется, это так. Это происходило уже и в историческое время. Но ведь не всякое изменение климата должно означать покрытие ледником всей Северной Америки и Северной Европы, как то утверждает ледниковая теория.

Миланкович выдвинул свою гипотезу почти сто лет назад, в 1920 году. Однако выстраиваемые по ней графики не обнаруживали убедительной связи между изменениями условий инсоляции и ростом/разрушением покровных ледников в умеренных широтах, датированным геологами. Большинство учёных, изучавших прошлое Земли, не принимали эту гипотезу. 

Так продолжалось до 1965 года, когда позабытая гипотеза Миланковича вдруг разом стала мейнстримом, и не признавать её стало не просто неудобным, но чреватым обструкцией в научной среде. Не странно ли? Ведь и хронология ледниковых периодов, и, тем более, параметры орбиты Земли остались неизменными.

Нелепости ледниковой теории

Между тем и раньше отдельные учёные подвергали сомнению общепринятую трактовку отдельных разновидностей отложений как сформированных Великим Оледенением. В 70-е годы прошлого века российский геоморфолог Юрий Пармузин в нескольких работах описал механизм возникновения отдельных форм «ледникового рельефа». Без всяких ледников, некоторые такие формы, как холмисто-озёрный рельеф, экзотические валуны, озы и камы (не место объяснять, что это такое – интересующиеся в наш век найдут это в любой сетевой энциклопедии), образуются в наше время под воздействием подпочвенных текучих вод.

Этого было бы уже достаточно, чтобы подвергнуть ревизии основы ледниковой теории. Комплексный её пересмотр был предпринят в коллективной монографии учёных из МГУ «Восточноевропейские леса: история в голоцене и современность» (2004). В главе 2 Владимир Калякин (на тот момент кандидат биологических наук) собрал целую коллекцию нелепостей, которые следуют из ледниковой теории для реконструкции истории климата и биосферы, и подверг их беспощадному разбору.

Стабильные полярные шапки Земли это Антарктический и Гренландский ледяные покровы на суше и паковые льды Северного Ледовитого океана. Считается, что, раз возникнув, они уже никогда не разрушались полностью. При этом раньше всех образовались льды в Антарктиде – 25 млн. лет назад, позже в Гренландии – 3 млн. лет назад. Последним покрылся льдом морской бассейн у Северного полюса – 0,7 млн. лет назад. Впрочем, единства мнений о точности этих датировок нет, но в данном случае это неважно.

Общий объём этих полярных льдов, существующих и в наше время – 25 млн. куб. км. Так вот, ледниковая теория предлагает нам поверить в то, что периодически возникавшие и разрушавшиеся за последние несколько сот тысяч лет ледниковые покровы в умеренных широтах Евразии и Северной Америки (рис. 4) превосходят эти устойчивые полярные шапки, складывавшиеся миллионы лет, в два и более раз – до 60 млн. куб км. общего объёма. Причём на образование таких гигантских ледниковых покровов и на их разрушение всякий раз теория отводит неправдоподобно ничтожный срок – около пяти тысяч лет!

Рис. 4. Северные широты Земли в период максимума последнего Валдайского оледенения около 20 тысяч лет назад.

Далее, непонятен механизм распространения льдов по обширным пространствам равнин умеренных широт. Ведь это не ледник в горах, который течёт под уклон. Чтобы такой покровный ледник мог «растечься» под собственной силой тяжести из области своего предполагаемого формирования в Скандинавии до Киева и Среднего Дона (рис. 5), где находят «ледниковые» отложения, верхняя часть такого ледника должна лежать, как явствует из несложных математических расчётов, на высоте 18 км! Но ведь на такой высоте вообще не бывает атмосферных осадков. Такой ледник физически невозможен в условиях Земли.

Рис. 5. Граница максимального (Днепровского) оледенения в Евразии.

Если же предположить, что климатические условия в ледниковые периоды были таковы, что многолетние льды могли образовываться на равнине под 50 градусом широты, где сейчас шумят леса и степи, то это опять-таки опровергается расчётами. Известные величины инсоляции земной поверхности исключают такую возможность. Можно, конечно, представить себе, что на какой-то срок земная атмосфера оказалась запылена в результате некоей катастрофы – наступила «ударная зима». Так что же, такие катастрофы случались в последний миллион лет неоднократно с чёткой периодичностью в 100-150 тысяч лет? И в чём тогда их причина?

Но если такие катастрофы и происходили, то должны были носить глобальный характер. Между тем, в северо-восточной Сибири даже под 65-й параллелью нет никаких следов равнинного оледенения! В последний «ледниковый период» Берингия – перешеек между Азией и Америкой – была свободна от льда, там водились мамонты, пещерные львы и другие крупные, ныне вымершие животные. Поэтому логичнее считать, что те отложения на равнинах низких широт, которые наукой традиционно принимаются за «ледниковые», имеют на самом деле иную причину и с оледенением никак не связаны.

Рис. 6. Друмлин. Традиционно считается разновидностью ледникового рельефа. Между тем друмлины не встречаются в районах современного оледенения.

Тот же автор приводит ещё ряд фактов, из которых явствует, что многие формы «реликтового ледникового рельефа» отсутствуют в районах современного оледенения и не могут свидетельствовать о былой деятельности ледников (рис. 6). Список его аргументов обширен, я ограничился сказанным здесь как основным. 

Претензия на монопольную истину подкрепляется знанием «точного времени»

У сторонников ледниковой теории есть «железный», на первый взгляд, довод: низкий уровень Мирового океана в эпоху Великого оледенения. Древние береговые террасы засвидетельствованы на дне многих шельфовых морей. Их расположение вроде бы подтверждает оценку тогдашнего уровня океана – на 120-140 метров ниже современной отметки. И раз так, то, спрашивается, какой другой природный механизм мог изъять всю эту массу воды из океанов, кроме как накопление её в виде запасов льда на суше? 

Рис. 7. Юго-Восточная Азия и Австралия. Расположение суши и морей сейчас (слева) и 15 тысяч лет назад (справа).

Собственно, оценка объёмов временных ледниковых покровов основана именно на палеогеографических данных, свидетельствующих, что Великобритания соединялась по суше с Европой, Азия – с Америкой, Австралия – с Новой Гвинеей, а Японские и Зондские острова – с азиатским материком (рис. 7). Если сейчас растают существующие полярные льды, то уровень Мирового океана поднимется примерно на 60 метров (рис. 8). Если 15 тысяч лет назад он был ниже на 120-140 метров, то, соответственно, объём временных ледников был в два с лишним раза больше, чем объём стабильных, как бы в это ни было трудно поверить.

Рис. 8. Гипотетическая карта Европы, показывающая берега морей в том случае, если растают все полярные льды

Однако почему считается, что колебания уровня океанов автоматически отражают только изменения объёма материковых льдов (и наоборот, соответственно)? Почему заранее отвергается возможность пополнения водной массы из недр Земли? Ведь наука ещё не решила вопрос происхождения земных океанов, на этот счёт есть только гипотезы! А что в Мировой океан поступают потоки горячей солёной воды из недр, хорошо известно с 1960-х годов, после исследований морского дна в Красном море и вдоль срединно-океанических хребтов.

Из теории Великого Оледенения следует, что столь крупные изменения уровня Мирового океана сопровождают каждый ледниковый период и происходили неоднократно за последний миллион лет. Но есть несомненные свидетельства только одного поднятия – последнего. Следы предыдущих изменений, как считается, и не должны были сохраниться, стёрлись.

Но что, если такое изменение за последний миллион лет вообще было только одно, имело тектоническую, а не климатическую, причину и произошло совсем недавно по геологическим меркам – 10-12 тысяч лет назад? И именно оно породило глобально распространённый сюжет мифа о Всемирном Потопе? Что мешает это принять? Только одно – Ледниковая теория, которая в своих основных следствиях, как мы уже выяснили, порождает абсурдную картину недавнего прошлого Земли.

Рис. 9. Карта расположения суши и морей Земли в период низкого уровня Мирового океана, который Ледниковая теория приписывает Великому Оледенению. На этой карте убраны ледниковые покровы – ср. с рис. 1.

Здесь уместно вспомнить, что говорилось в начале статьи о хронологии событий истории Земли. Теория, когда говорит, сколько лет прошло «от Адама до Ноя», всегда имеет преимущество – в глазах и учёных, и публики – перед теорией, которая на столь точную хронологию не претендует. Это неважно, что среди учёных есть существенные разногласия по поводу датировок, служащие постоянным предметом научных дискуссий. 

Но на публику господствующая теория выходит, изображая знание, что, например, предпоследний, Рисский, ледниковый период совершенно точно имел место от 230 тысяч до 187 тысяч лет назад. Хотя всего 20 лет назад общепринятая датировка этого события существенно отличалась, да и нынешняя обязательно будет пересмотрена, то есть «уточнена». При этом соответствующее ему максимальное Днепровское оледенение на Восточноевропейской равнине (рис. 5) датируется 300-250 тысячами лет назад. Разница в 70 тысяч лет! Но кто из «профанической» публики обратит внимание на это? 

Действительно, что датировать, если никаких климатических катастроф не происходило? Скучно. А миф, в том числе научный, должен завораживать воображение адептов. Вот так господствующая научная точка зрения может следовать не поискам истины, а законам религиозно-мифологического мышления.

Сведения об авторе:

Ярослав Александрович Бутаков. Родился в 1973 г. в г. Люберцы. Окончил МПГУ. Кандидат исторических наук. Частный независимый исследователь. Автор нескольких книг, в том числе: «Тайны древних миграций» (М.: Вече, 2012). «Зачем разуму космическая экспансия? Диалоги о жизни во Вселенной, о внеземных цивилизациях, и о будущем Земли и человечества» (М.: URSS, 2013).