(в настоящем посте речь идет о первом проекте архитектора Монферрана по перестройке Исаакиевского собора)
В прошлый раз мы рассматривали вопрос подъема Александровской колонны в одно и то же время разными людьми в параллельных мирах https://niraudit.livejournal.com/8868.html. Теперь займемся одним из самых спорных вопросов, связанным с вырубкой и доставкой колонн из цельного натурального гранита.
Для начала приведем одно из «неопровержимых» доказательств официальной версии в исполнении ее сторонника. Это известный рассказ Николая Бестужева «Колонны Исаакиевского собора».
Прочитать можно здесь
Ну, по крайней мере, лучше, чем совсем ничего. Альтернативщики давно обратили внимание на некоторые несуразности в этом рассказе, в частности, на странный вес колонн от 20 до 24 пудов, тогда как на самом деле колонны портиков весят по 114 тонн. Но это можно считать безобидной ошибкой. Лично я за долгие годы работы с научной литературой в своей профессиональной области привык к тому, что разного рода опечатки встречаются в самых ключевых местах, от которых зависит дальнейшее понимание предмета. Естественно, сам Бестужев не бегал по карьеру с рулеткой и весами, а все цифры взял у того, кто заказал ему эту статью, или у кого-то из руководителей производственного процесса. Размеры колонн он приводит достаточно точно. Так что не будем к этому придираться.
Также отмечают тот факт, что декабрист Бестужев находился в местах не столь отдаленных с конца 1825 г., и не мог быть очевидцем описываемого процесса, поскольку первая колонна была установлена только в 1828 году, а значит и рассказ не писал. Но речь идет о первом проекте ИС, который был начат в 1818 г., поэтому Бестужев мог находиться на гранитных ломках и быть свидетелем какой-то деятельности в карьере.
Но вот какой именно, давайте посмотрим на официальные документы и попробуем разобраться, были ли действительно вырублены и доставлены колонны из цельного гранита именно в тех размерах, о которых пишет Бестужев, говорят историки и сторонники официальной версии.
Для начала предоставим слово одному из ответственнейших чиновников, статс-секретарю и президенту Академии художеств Оленину (здесь и далее цитируется по книге Никитин Н. П. Огюст Монферран, Проектирование и строительство Исаакиевского собора и Александровской колонны. — Л., 1939, поэтому приводится в современной орфографии).
Привожу полностью, но все читать необязательно, я выделил жирным шрифтом самое главное.
Записка Оленина о гранитных ломках в Финляндии
20 октября 1824 года
Скала, из которой ныне добывают огромные колонны для Исаакиевского собора на помянутой ломке, лежит на довольно большом пространстве, частию равными с горизонтом слоями, а частию наклоненными по разным направлениям, сажени две и более в толщину. Сии слои отделяются так называемыми подслойками, составляющими род весьма тонкой земляной подстилки под каждым гранитным слоем толщиною в пол-дюйма. Сии подслойки, разделяя слой от слоя, способствуют к отделению гранитных масс, которое делается следующим образом.
По выборе благонадежного места к добыванию колонн, сколько поверхностной обзор может в том удостоверить, ибо во внутренности скалы до отвалу массы природных в ней недостатков, как-то: так называемых порушин, парин, трещин и тому подобного, предвидеть никак не можно‚— по выборе таким образом благонадежного места по данным мерам для наружных колонн Исаакиевского собора, то есть невступно в 8 сажен длины и около 1 сажени толщины или же и в две сажени (если толщина слоя позволит, чтоб, отваливши гранитную массу, можно ее разделить на 2 колонны); по назначении такового удобного места, просекается железными инструментами на горизонтальной поверхности скалы дорожка или желобок неглубокой, в длину колонны, по ширине нужной для оной. Дорожка сия по назначении всей длины загибается на концах прямым углом к наружной, вертикально очищенной стороне скалы.
После сего начинается настоящая работа, состоящая в отделении массы от скалы. Сие производится следующим образом.
По насеченным дорожкам, с концов назначенной к отделению толщи, пробиваются дыры одна подле другой, так плотно, чтобы составить гладкое сплошное отделение во всю ширину отваливаемой массы до самого подслойка, которое называется рупаз. Трудная сия работа производится посредством особо на то сделанных железных так называемых буров, из брусчатого толстого железа, коих концы заострены в виде больших кузнечных бродков или прямых железных ломов. Сии буры, по мере как пробивка гранита углубляется, бывают различных мер, так то начиная с 3/4 аршина последние имеют более 2 сажен длины; пробивают же ими или, так сказать, просверливают гранит посредством молотовых сильных ударов следующим образом: один работник держит и повертывает долотообразный конец бура "по дорожке назначенной, а другие два работника большими молотами, или кувалдами, с‚ плеча бьют по тупому концу бура. Между тем как с концов таким образом отделяют гранитную массу от скалы посредством рупазов, в то же время, вдоль по дорожке, означающей длину колонны, просверливаются таким же образом дыры до подслойка, но сии дыры делаются в расстоянии только 5 или 6 вершков одна от другой, посредством другого рода буров, у коих концы не плоские, а круглые, конающиеся острием. Во время как сия работа производится, по горизонтальной поверхности скалы, с вертикальной стеновой или отвесной ее стороны, повыше несколько подслойка‚ бурят тем же способом вкось к подслойку дыры, в таком же почти расстоянии друг от друга, как на горизонтальной поверхности, и в глубину до подслойка. Сии дыры наполняются порохом, заколачиваются пыжами, и сия уже часть отваливаемой массы отделяется посредством пороховых взрывов. Сие делается на тот предмет, чтобы отделенная толща могла удобнее и безвредно отвалиться посредством сей наклоненной площади на приготовленные под нею леса из бревен составленные. Когда все сие готово и концы у назначенной одной колонны или двух вместе колонн начисто отделаны, тогда по горизонтальной поверхности скалы в приготовленные дыры вкладываются железные клинья; работники, став против каждой дыры по длине, назначенной для колонны, начинают дружно вколачивать в те дыры клинья, силою которых наконец откидывается гранитная масса и падает на приготовленные леса к подошве гранитной скалы.
Вот каким затруднительным и медленным производством добываются вчерне огромные массы гранита для колонн Исаакиевского собора, но после всех означенных трудов, иждивений и долгих ожиданий нельзя однако ж решительно судить о годности отделенной гранитной массы для отделки из оной огромных столбов сего храма, доколе оная, по совершенном отделении от скалы, не будет уже признана таковою по прилежному со всех сторон осмотру и освидетельствованию в плотности всех ее частей и в настоящей мере длины ее и толщины.
Таким образом, по словам подрядчика Шихина, по совершенном уже отделении 8 целых колонн от скалы, он принужден был превратить их в цокольный гранит за открытием в тех массах порушин, парин и недостатков в надлежащей мере от непредвиденного неровного иногда отделения колонны от самой скалы. Наконец, исследованные массы вчерне округляются посредством ковки молотами для удобнейшего перекачивания оных, как по круглой их форме, так и по уменьшении излишнего веса, до пристани, где будучи нагружены на особые суда, перевозятся уже водою от самых ломок до Санкт-Петербурга…
Т.е. работы проводились и весьма активно, однако о наличии готовых колонн для реализации первого проекта Исаакиевского собора пока ничего неизвестно.
Задача Самсона Суханова с решением
А что же чудо-мастер легендарный Самсон Суханов? С таким титаном и самородком наверняка работы шли с перевыполнением плана.
В действительности не совсем так. Я уже публиковал докладную записку комиссара Борушникевича, из которой следовало, что колонных дел мастер Самсон Суханов был замечен в злоупотреблениях и хищениях и, в частности, «в продавании казенного гранита за собственный». Давайте посмотрим, как у него шли дела:
Гранитные колонны комиссия приказала добыть на ее счет купцу Суханову. Контрактом он обязался произвесть оные хозяйственным и выгодным для казны образом; мелкой же камень, остающийся от обтесывания колонн, принадлежит казне. Купец же Шихин обязался контрактом поставить колонну по 16 тыс. рублей.
Поверяя гранит, заметил я, что таковой купца Суханова собственный немедленно клался в бут, а прочих поставщиков оставался; также усмотрел, что с сказанной ломки доставлено оного малое количество, начал иметь подозрения и 5-го мая 1821 года заметил, что доставленные купцом Сухановым 30 камней по сличении слоя и цвета очень схожи с казенным гранитом по соображении с собственноручною запискою Орлова и предписанием комиссии 14-го мая № 123, где сказано в записке, мною полученной, 1820 года июня 2-го камня доставлено всего 9 судов, и с коих пять получены, остальные же 4 зазимовали; примерно полагать по три куба сажени в судне, на доставку употреблено: за нагрузку по 200 с судна, фрахт по 700 рублей, выгрузка по 100, за перевозку 250 рублей. Следовательно, должно быть получено по 15 куб. сажень; при сем заметить должно, что в июне навигация открыта и 4 судна могли свободно прибыть. В предписаниях же комиссии сказано: 1819 года по ведомостям архитектора после 15-го сентября от купца Суханова казенного 6 куб. сажень 21 арш. 4003 вершка. Где же остальные 8 куб. сажень 5 арш. 93 вершка?
Мы не будем разбираться кто умыкнул казенный гранит. Дело житейское. А посмотрим, что именно доставлено Сухановым.
Переведем 6 куб. сажень 21 арш. 4003 вершка в кубические метры и получим, что всего доставлено – 66,2 куб. метров гранита. При стандартной плотности гранита 2600 кг/куб. метр. получаем общую массу доставленного гранита – 172,12 тонн, а с учетом того что колонна нижнего портика весит 114 т, то можно говорить о доставке 1,5 колонн. Но доставлены они пятью судами и при равномерном распределении груза мы имеем по 0,3 колонны на плавсредство.
Но, как подсказывает комиссар Борушникевич, без учета недостачи должно быть «по три куба сажени в судне», что при соответствующих расчетах выводит нас на 75,8 тонн или примерно 2/3 колонны портика. Все равно колонна не получается.
Попробуем проследить дальнейшую судьбу доставленного гранита. Вот запись из журнала Комитета для рассмотрения замечаний архитектора Модюи на строительные работы Исаакиевского собора (заседание 2 октября 1821 года):
«… когда г-н Модюи дал г-ну Монферрану каменного мастера Бернардацци, услышали от г-на Монферрана, что он хочет все те части, на коих должен лежать большой груз, в их фундаменты скласть из гранита на-сухо; но как у него был готов только цокольный гранит, то он и был принужден сей камень требовать из всех частей города, где только мог оный достать.»
Легендарный суперподрядчик не чешется, вот и бегает главный архитектор по городу высунув язык в поисках хоть какого-нибудь гранита для своего главного собора страны.
И далее из того же документа:
«Сии меры по последним планам несколько изменились; баржа, нагруженная ревельским камнем, была забракована, часть гранита, приготовленного для цоколя, получила иное назначение, потому что гранит сей уже не имел ни размера ни цвета, предположенного для колонн.»
Как вам формулировка «уже не имел ни размера ни цвета»? То есть все заготовки колонн дружно раскололись на части? Или члены Комитета просто посмотрели на куски и решили, что в таком виде они уже не сгодятся и колонны из них не соберешь?
Пока воздержимся от окончательных выводов…
В связи со всеми процитированными документами у меня два вопроса.
Первый из них адресован альтернативным исследователям: Если собор был построен до Монферрана, то чем объясняется наличие большого количества документов, свидетельствующих о провальной реализации первого проекта, расследованиях и временном отстранении главного архитектора, по сути, за некомпетентность? Фабрикация (если таковая была) таких документов лишь подогревает сомнения в официальной версии.
Второй вопрос – сторонникам официальной версии: Каким образом были устранены проблемы вырубки и доставки гранитных колонн и какие документы отображают технические и финансовые аспекты этого процесса (альбом Монферрана не предлагать)?
Мнение редакции журнала "Наука и Религия" и администрации клуба "Исторический аудит" может не всегда совпадать с мнением автора